Дніпродзержинська Мата Харі.Ч2

             Супруги Николай Захаров и Мария Цирлинг

Уроженец Екатеринослава Николай Захаров был старше своей жены Марии Цирлинг на 11 лет.

                     При подъезде к Каменскому со стороны Верховцево

Его отец Николай Александрович учительствовал в Каменском ещё с дореволюционных времён, мама Анна Игнатьевна занималась домашним хозяйством. В 1931 году отца репрессировали и в порядке административной высылки отправили в Томск. По возвращении преподавал физику в качестве доцента в Каменском металлургическом институте и школе №18, получив квартиру в так называемом «доме для преподавателей института» по адресу ул. Розы Люксембург, 2-13.

Умер в 1939 году. Ввиду репрессии отца, Николая Захарова исключили из Днепропетровского Горного института. Но после освобождения родителя он в 1936 году поступил в Днепродзержинский вечерний институт на специальность «Оборудование металлургических цехов» и совмещал учёбу с должностью старшего лаборанта кафедры механики. На лекциях потока он познакомился со студенткой Машей Цирлинг, и по окончании вуза в июне 1941 года сделал ей предложение. Во время бракосочетания невеста, получившая параллельное образование в институте иностранных языков, пожелала остаться на девичьей фамилии.

Мария родилась в Одессе в 1919 году; её отец Александр Семёнович работал юристом, мать Людмила Владимировна – школьной учительницей математики. В 1930 году родители развелись, связь с отцом не поддерживалась, и Мария проживала вместе с матерью на Новых планах по улице Красноармейской, 98-1. Будучи семиклассницей, вступила в комсомол в 1932 году.

В связи с началом войны с Германией при институте был организован истребительный батальон, в который вошли преподаватели и студенты вуза, бойцом которого стал и Николай Захаров. Население со скепсисом относилось к возможной оккупации города. Сказалась полная дезинформация и слепая вера в непроходимость наших оборонительных укреплений, о которых так много говорилось. Радиотрансляционная сеть до последнего момента сообщала о боях на Белоцерковском направлении. Эвакуация рассматривалась как малодушие и необоснованная паника. Пораженческие разговоры пресекались на корню.

Тем временем Маша Цирлинг, взяв в институте эвакуационное удостоверение, имела намерение выехать в советский тыл, но осталась в городе из-за мужа. Николай панически боялся смерти и был уверен, что, даже находясь на Урале, его призовут в армию, и он погибнет на войне. Поэтому он принял решение дезертировать из истребительного батальона и сохранить жизнь в оккупации.

И вот 23 августа 1941 года город оказался в руках завоевателей. Надо было как-то жить, приспосабливаясь к новым условиям окружающей действительности. На третий день после прихода немцев Захаров явился в городскую управу, где работал старый знакомый его отца Филипп Вовк, ныне заведующий отделом образования, с целью трудоустройства в институте. Недолго думая, Вовк познакомил Николая с головой управы Самойленко, и Захаров получил назначение на пост директора вуза, приступив к обязанностям в начале сентября 1941 года.

Первым шагом нового директора стало выполнение задания, полученного от управы по инвентаризации оставшегося имущества. Затем в институт явился полицейский, который предложил пройти к начальнику полиции Кирюшкину. Кирюшкин расспросил об обстановке и дал указание по регистрации студентов. С этой целью на видных местах учебного корпуса вывесили соответствующие объявления. Позже, уже по заданию отдела просвещения, Захаров начал проводить регистрацию всех студентов города вне зависимости от их места учёбы.

Бывший старший лаборант кафедры механики, заимев большие связи в управе и личное покровительство «бюргермейстера» Самойленко, держал себя высокомерно. Освоившись на новом месте и не видя перспектив развития вуза, Захаров решил реорганизовать институт в техникум. Этому воспротивились преподаватели Полетаев, Бриллиантов, Ипатенков и Виноградов во главе с профессором Д. Лихнякевичем.

В конце октября 1941 года Лихнякевич собрал всех преподавателей и заявил, что Захаров не просто не справляется с обязанностями директора, но старается уничтожить институт и его материальную базу.

                             профессор института Д. Лихнякевич

Преподаватели обратились в управу с коллективным письмом, в котором указывали, что Захаров в силу недостатка опыта, не имеющий диплома инженера, не пригоден вести работу института. Горуправа с мнением преподавателей согласилась, Захарова отстранили от руководства вузом, а директором института был назначен профессор Лихнякевич. В самом металлургическом институте занятия планировались начать с 1 декабря 1941 года, и студенты V и VI курсов Каменского и других институтов, которые желали завершить образование, приглашались к директору вуза на собеседование.

Николай Захаров после увольнения в декабре 1941 года поступил в индустриальный техникум, преобразованный в таковой из металлургического. Там Николай Николаевич преподавал механику до конца января 1942 года и уволился в связи с полной ликвидацией учебного заведения. В помещении техникума оккупанты поместили управление жандармерии и шуц-полиции.

В первых числах августа 1942 года Захаров оформился в райпотребсоюз в качестве статистика со знанием немецкого языка, где продержался чуть более месяца. В сентябре он уже экспедитор и переводчик немецкого «Главного управления материальных складов» по доставке и выдаче продуктов для рабочих площадки Баглейского коксохимического завода.

Практически вся легальная деятельность Марии Цирлинг связана с биржей труда. В сентябре 1941 года она непродолжительное время состояла в штате газеты «Кам’янські вісті», переводя для военного коменданта Ганса Бергера украинские материалы. Но уже 25 октября 1941 года по рекомендации учительницы немецкого языка Патцельт Ольги Францевны устроилась переводчиком на биржу. 

                                     Патцельт Ольга Францевна
              преподаватель немецкого языка в 1-й школе.

Патцельт переходила на работу в школу, и, зная, что Цирлинг хорошо владеет немецким языком, предложила Машу на своё место.
Это, так сказать, видимая сторона бытия Николая Захарова и Марии Цирлинг в оккупированном Каменском.

Подводная часть айсберга

Имея целью, во что бы то ни стало выжить, Захаров изложил супруге стратегию поведения в оккупированном городе.

Его замысел заключался в необходимости подстраховать себя со всех сторон, чтобы при любом исходе событий Николай и Мария остались на коне. Поэтому им следует вести себя так, чтобы в случае победы Красной Армии, быть полностью реабилитированными перед советской властью и даже вступить в партию и получить пожизненное доверие и уважение общества. Для этого надо выйти на тех, кого оставили для конспиративной работы в городе. Захарова не принимали в КП(б)У по причине репрессированного отца, и этот факт вызывал в нём ощущение неполноценности и зависти к «баловням судьбы».

По большому счёту Николай и Мария были уверены в недолговечности немецкого оккупационного режима. Но военная мощь Германии, факты победоносного наступления вермахта говорили о том, что «новый порядок» рухнет не скоро. И это время нужно как-то нормально прожить, не быть расстрелянными или отправленными в концлагерь. Захаров зачастил в украинскую тайную полицию для установления дружественных отношений с руководством, приглашая начальника Степана Корниенко к себе домой. В качестве подтверждения лояльности и дружбы, назвал известных ему членов истребительного батальона, в частности, Деркача и Гая, которых немедленно арестовали.

В ноябре 1941 года в Каменское из немецкого плена пришёл бывший декан металлургического института А. Гаркуша. В советское время он избирался членом парткома института, депутатом горсовета, работал пропагандистом на избирательном участке. Между деканом Гаркушей и студентом Захаровым существовали неприязненные отношения. Они вместе учились в Горном институте, и Гаркуша знал, что причиной исключения Николая из вуза является репрессия его отца. Этот факт декан Гаркуша использовал для шантажа Захарова.

Прибыв в Каменское, Гаркуша обратился к Захарову с просьбой поручиться в его благонадёжности и взять на работу в институт. Директор Захаров в просьбе отказал, и вскоре Гаркушу арестовали.

Войдя в число сотрудников биржи труда, Маша Цирлинг, как и все остальные работники, дала подписку о работе на тайную полицию. Текст подписки состоял из трёх пунктов. В первом требовалось заверить, что не являешься евреем, коммунистом и не состоял в советском активе. Второй пункт обязывал честно трудиться и не допускать на предприятия евреев, коммунистов и бывших партийно-советских активистов, а в случае обнаружения таковых, немедленно сообщать немецкому руководству биржи. Третий пункт подписки предупреждал о неразглашении всего, что станет известно во время работы на бирже.

                                   

      В этом здании размещалась Биржа труда (современный вид)

В картотеке учреждения концентрировались все документы. В частности, регистрация коммунистов по условным обозначениям и критериям: К-1 (активные коммунисты и коммунисты с большим партийным стажем) и К-2 (остальные коммунисты).

На следующий день после дачи подписки немецкий начальник биржи Ляукс, называвший местных жителей не иначе как туземцами, вызвал Цирлинг к себе, предоставил личные дела сотрудников и некоторых городских руководителей и приказал сделать перевод на немецкий язык. Мария с лёгкостью справилась с заданием, и по истечении двух месяцев её назначили заведующей картотекой биржи. Ляукс предупредил, что работа заключается не в механическом перекладывании папок, но имеет глубокий смысл. За каждой карточкой Цирлинг должна видеть живого человека и его политический портрет, контролировать работу коллег и обо всех неблагонадёжных сообщать Ляуксу. Дополнительно выяснилось, что за пределами учреждения заведующая картотекой также обязана выявлять неблагонадёжных граждан. После чего ставить в известность своего шефа.

Супружеская пара, думая не только о полученном задании, но и о своей сверхзадаче, начала заниматься выявлением и объединением потенциально опасных для режима людей. Для быстрейшего установления авторитета и доверия, полиция распространила слухи, что причиной увольнения Захарова с поста директора металлургического института является его участие в истребительном батальоне.

Параллельно Цирлинг составляла списки полицейских, местных немцев, ставших на учёт как фольксдойч, добровольно уехавших в Германию, а также руководящего состава предприятий и учреждений. Списки предназначались для передачи советским органам в случае их возвращения в Днепродзержинск.

Весной 1942 года супруги Захаровы познакомились с милой и славной Евгенией Жицкой. От неё узнали о существовании партийного работника по фамилии Матына, которого Жицкая пообещала представить Машу Матыне, как только Иван Осипович появится в городе.

В конце июня 1942 года Андриенко Татьяна привела Захарова на конспиративную квартиру по адресу ул. Генерала Штейнера, 53-5, переименованную из улицы Сыровца. Там руководитель городского большевистского подполья Казимир Францевич Ляудис скрывался у своей сестры Марии Францевны Корнецкой.

В свою очередь, Николай Захаров познакомил Ляудиса с Марией Цирлинг. При встрече Казимир сообщил, что в городе он недавно, кроме него, оставлено четверо коммунистов, один погиб. Других связей практически нет, за исключением родственницы – переводчицы на пристани Тамары Дураковой, брата Иосифа и одного старика – Фёдора Бендера. Средства, выделенные горкомом, явно недостаточны для полноценного функционирования подполья.

Цирлинг, в свою очередь, рассказала о своей работе на бирже в качестве заведующей картотекой, о составленных списках и возможности иметь бланки различных документов. Ляудис работу одобрил, но более всего заинтересовался реальностью заполучить подложные бланки. В этом, по его мнению, могла заключаться основная работа Марии в коммунистическом подполье. Казимир Ляудис познакомил Марию со своим братом Иосифом, зятем Лазарем Корнецким, а позже и с Фёдором Бендером.

В июле в город приехал Матына, который вместе с Жицкой пришёл домой к Цирлинг на улицу Моцарта, 98-1. По непостижимой случайности, в этом же доме, но в другой квартире поселился новый начальник тайной полиции при СД Лука Кузьменко. О себе Иван Осипович Матына рассказал, что состоял в политсоставе, попал в окружение, скрывается по сёлам, пытается организовать подполье, и что у него есть группа и оружие. Что правда, группа состояла всего из трёх человек: Полторацкого Павла, Кириенко Петра и уже известной Евгении Жицкой.

Цирлинг свела Матыну с Ляудисом, который остался очень доволен знакомством. В присутствии Цирлинг, Матына сообщил Казимиру о наличии оружия у его людей. На что руководитель подполья заметил, что людей следует беречь, оружие хранить, основная задача организации состоит в том, чтобы выступить при подходе Красной Армии.

В октябре 1942 года супруги Захаровы через Александру Котову познакомились с 29-летним Иваном Гавелей.

Иван Артёмович поведал, что под Харьковом попал в окружение и плен, бежал в родное село Стецивка Чигиринского района Кировоградской области. Там встретился со знакомыми женщинами, которые вывели его на руководство киевских подпольщиков. Но ввиду отсутствия надёжных документов и невозможности пребывания в Киеве, Ивана Гавелю для дальнейшей работы направили в Каменское, где до войны он ряд лет преподавал в 23-й школе и возглавлял парторганизацию гороно.

Иван Гавеля

Таким образом, Николай Захаров и Мария Цирлинг вошли в прямой контакт со всеми руководителями большевистской подпольной организации в оккупированном Днепродзержинске.

(Продолжение следует)

Источник: Александр Слоневский "Путешествие из Каменского в Днепродзержинск и обратно".Каменское-Издательский дом Андрей.-2017