Библиотеки, которые нам нужны.

На эту тему рассуждали писатели, журналисты, издатель,психолог.

Игорь Чурдалев, поэт, литератор, журналист: — Библиотека — это функция. Она выполняет три задачи. Во-первых, хранение, систематизация и изучение культурного наследия, всего, что выражено в тексте. Во-вторых, распространение, предоставление для ознакомления. Так было всегда, начиная с Александрийской библиотеки. Но, например, в монастыре только с благословения папы можно было получить инкунабулу, а в другой библиотеке книги будут навязывать. Третья часть — пропаганда, культурно-творческая работа, то есть просветительская задача. Все эти три задачи сейчас актуальны. У нас есть мутировавшие остатки советской системы библиотечного дела, которая была организована неплохо и выполняла свою функцию. В связи с драматическими событиями, которые страна переживала в последние 20 лет, и в связи с технологической эволюцией в информационном пространстве, с появлением новых носителей информации сейчас происходят значительные изменения. Гибнет на глазах сеть мелких библиотек, которые представляют собой пункты проката книг для населения, которое ищет, что почитать. Причины: первая — читать стали меньше вообще, вторая — появились ридеры, совершенные устройства. Теперь отпадает нужда в массе мелких библиотек, хотя в идеале они должны превращаться в центры просветительской работы на селе, — но центральные библиотеки, аккумулирующие, необходимы. Сохранившиеся библиотечные центры являются социальными серверами, где хранится знание, где стоит задача не только сберечь оригинал, но оцифровать и переформатировать библиотеку в сети. Библиотечные центры будут укрупняться, параллельно проводя работу по созданию собственных виртуальных аналогов, не исчезая в физическом смысле. Сетевая библиотека — тоже большой труд, его надо делать. Первый герой — Максим Мошков, но этого мало. Необходимо тиражирование на электронных носителях. До сих пор библиотекари плохо с этим справляются, они не умеют продвигать и конкурировать в сети со своей библиотечной продукцией. Этому придется учиться. Олег Рябов, писатель, издатель, антиквар: — Единственное, что не было разрушено за последние 20 лет из советского наследия — это библиотечная система. Она сохранилась каким-то мистическим, непонятным образом. Разрушены были системы детских садов, кинотеатров, сельских клубов, облкниготоргов. Сейчас постепенно начинает что-то восстанавливаться. Но система библиотек остается, как была, — 1200 библиотек по области. У меня деревня на берегу Ветлуги, где интернет принимает с крайне низкой скоростью. А библиотека работает. Местный меценат дает ПАЗик, они ездят по соседним деревням. Другое дело, что люди читают любовные романы, но сама система жива. Я не могу доверять интернету как человек, который редактирует книжки. Никакой ответственности за факты там никто не несет, а я могу ввести эту информацию в свой текст. Поэтому пользоваться только интернетом не могу, все факты приходится проверять. Евгений Габелев, психолог, бизнес-тренер: — Сегодня для меня библиотеки — такого же рода артефакт, как и почта. Переживать, что они загибаются, то же самое, что лить слезы над почтовой системой России, где марки клеят и письма пишут. Да, какие-то люди этим до сих пор пользуются. Но для большинства написать письмо — абсолютно другая история. Точно так же библиотека для основной массы людей — это электронная библиотека «Куб» или другая. Там можно многое найти бесплатно. Я никогда не испытывал никакого священного трепета, входя в библиотеку или взяв книгу в руки. Я не верю, что у других людей есть этот сакральный мандраж. Я думаю, что это ложный искусственный пафос, которому мы научились, как пафосу при встрече с советским знаменем. Это якорь на наши чувства. У нас есть сакральные чувства по отношению к людям, тем, кого мы любим, кого помним. А потом — к местам, потому что мы там ходили, а не потому что они есть, к книгам, потому что они были в моих руках, когда я что-то к кому-то чувствовал, когда что-то произошло в моей жизни, когда я был другим. Все остальные вещи — для проповедей юношеству с трибуны. А юношество сидит в социальных сетях и относится к этим вещам с нескрываемым стёбом. Как только мы начинаем говорить с мальчиками и девочками 14–18 лет с пафосных позиций о сакральном трепете, который они должны испытывать, мы справедливо получаем волну стёба. Но, если мы говорим о деле, то они нас воспринимают как равных и как учителей. Единственный шанс перейти в будущее классической системе библиотек — сделать себе электронный формат, посмотреть, как делаются успешные коммерческие проекты. Это хороший бизнес, там зарабатывают деньги. Если наши библиотеки будут сидеть и говорить, в какую пропасть катится мир, они окажутся в этой пропасти сами, а мир пойдет своим путем, даже не заметив этого и не поняв, что потерял. А потеряет он многое: живое общение. Алексей Шевцов, журналист: — Мне кажется, нельзя ставить такой вопрос: как нам сохранить библиотеки? Вопрос нужно ставить по-другому — как нам обеспечить возможность людей воспользоваться общим хранилищем информации, культуры? Ведь библиотеки, несмотря на большое количество доброжелательных библиотекарей, никогда не были лицом к клиенту, они не были friendly. Сохранительная функция была превыше всего, и до сих пор это институт консервативный, таким и останется. У библиотек может не быть будущего, тогда они превратятся в архив. Архивы будут востребованы всё теми же людьми, которые пользуются ими сегодня, — учёными, специалистами, студентами. Отлично, что есть такая возможность. Но шансов, что люди, руководящие библиотеками, повернутся лицом к читателям, своим потенциальным клиентам, я не вижу. Я не знаю, что должно произойти. Вот сейчас почему мы сидим в кафе, а не в библиотеке? В принципе библиотеки должны этим заниматься — приглашать людей, чтобы что-то обсудить, а тем более связанное с библиотеками. Если они не превратились в клубы, то и вряд ли превратятся. Творческие способности людей, работающих сейчас в библиотеках, способности к восприятию современных тенденций, очень важны. Современные управленцы библиотек, понимающие, какими инструментами необходимо действовать, способные придумать интересные проекты, очень нужны. Где их готовят, кто их готовит, мы не понимаем. А если мы этого не понимаем, то и не понимаем будущего библиотек, потому что всё, о чем мы говорим, связано с приходом новой крови. Евгений Габелев: — Мне нужно дальнейшее расширение формата электронных библиотек. Это произойдет без моей воли, потому что так идет прогресс и развивается бизнес. Пространство, где все равны, сейчас создается в интернете. Для меня библиотека будущего именно так и устроена: это разнесённое пространство, не какие-то отдельные храмы с колоннами в географических местах, а общее пространство, где человек может получить и книгу, и информацию, и информацию о книге, и весь спектр отзывов — от комплиментарных до критических. Я здесь вижу развитие цивилизации. Мне также нужен формат новых частных библиотек, пространств для общения, куда будет приятно прийти, попить чаю, пообщаться с людьми, где можно выступить или послушать кого-то, почитать книгу. Это реальная институция гражданского общества. Что касается старой советской системы библиотек, она упустит все свои шансы, отомрет со всем советским, будет добита после того, как будет добит ремейк Советского союза, в котором мы живем. Олег Рябов: — Существуют две библиотеки. Первая — та, которая у меня дома, это очень важный элемент жизни, который занимает очень много времени, доставляет очень много эмоций мне и моим друзьям и родственникам. Во втором значении это сеть, которая удивительным образом сохранилась от советских времен. Она, видимо, в ближайшее время будет компьютеризирована, будет реформироваться. Сеть библиотек очень важна, во что она преобразится, неизвестно, но меня не волнует мнение, что современной молодежи библиотека не нужна. Она и не должна никого к себе призывать, это не кафе. Она проживет без молодежи, а вот проживет ли молодежь без библиотеки, непонятно. Игорь Чурдалев: — Уместно заданный вопрос несколько политизировать. Потому что процесс трансформации библиотечной системы является важнейшим индикатором отношения государства к задачам народного образования и просвещения. Если развитие сети периферийных библиотек пойдет по пути трансформации и создания неких коммьюнити-румов, пространств общения, то это будет очень важным институтом, потому что за влияние в информационном поле идут натуральные войны. «Культурный фронт» неслучайно так называется. Эта война жестокая и не без потерь. Нужно осознавать, на какой мы стороне. Я не вижу никакой альтернативы в ближайшие тысячелетия или даже во всю вечность необходимости сосредотачивать и сохранять информацию. Библиотека будет, но будут меняться технологии. Мы говорим о структуре конкретной епархии, крупного сетевого предприятия, которое работало в советское время. Ясно, что центральные крупные библиотеки останутся как хранилища, как архивы, как центры обработки информации, исследования, параллельно создавая свои виртуальные сетевые аналоги. Мелкие библиотеки, входящие в сеть, — это ресурс структурирования гражданского общества. Если люди, которые это понимают, решат этот ресурс прикончить, они это сделают у вас на глазах, господа. Если они решат его сохранить, чтобы в известном смысле трансформировать и использовать, они его сохранят. Дальше развивать его, значит превращать в систему неких гуманитарных клубов, где встречаются люди, чтобы разговаривать, обсуждать.

http://novayagazeta-nn.ru/2013/280/biblioteki-kotorye-nam-nujny.html