Марина Аромштам - автор книг для детей и взрослых,
создатель одного из главных русскоязычных проектов о книгах и детском чтении
«Папмамбук». Если подросток вдруг перестал читать, считает она, это может быть
временным «отклонением от курса».
– Марина Семеновна, задам прямой вопрос: что
делать, если дети вырастают, становятся подростками и прекращают читать книги?
– Чтение – это вид общения. Каждый раз, когда я начинаю разговор про чтение в любой аудитории, я прошу всех присутствующих обратить внимание на эту банальность. Я говорю: «Давайте мы перед тем, как будем что-либо осмыслять, о чем-то рыдать, по поводу чего-то ликовать и делать прогнозы о конце света, вспомним, что чтение – это вид общения». Что такое подросток? Это, как правило, человек, живущий в ситуации живого гиперобщения. Подростковый возраст отличается невероятной интенсивностью общения. Так люди не общаются ни в детстве, ни в зрелом возрасте. Человек зрелый, а тем более человек семейный общается совсем не так.
– Чтение – это вид общения. Каждый раз, когда я начинаю разговор про чтение в любой аудитории, я прошу всех присутствующих обратить внимание на эту банальность. Я говорю: «Давайте мы перед тем, как будем что-либо осмыслять, о чем-то рыдать, по поводу чего-то ликовать и делать прогнозы о конце света, вспомним, что чтение – это вид общения». Что такое подросток? Это, как правило, человек, живущий в ситуации живого гиперобщения. Подростковый возраст отличается невероятной интенсивностью общения. Так люди не общаются ни в детстве, ни в зрелом возрасте. Человек зрелый, а тем более человек семейный общается совсем не так.
Не случайно некоторые дети в 13-14 лет начинают
читать «запоем». Так проявляется их потребность в интенсивном общении. И,
вполне возможно, что у таких запойно читающих подростков внешнее общение
строится иначе. Они даже могут казаться странными, потому что иначе реализуют свои
коммуникативные потребности, не через внешние формы, не через «тусовку», а
через чтение.
–
Получается, что в одних случаях родители бьют тревогу, потому что их ребенок не
читает, а здесь – самое время бить тревогу, потому что он слишком много читает?
– (смеется) Причем здесь тревога? Здесь вообще никуда не надо бить! Я просто хочу сказать, что если ребенок вырос в читающей семье, если ему много читали, если у него накоплен достаточный опыт книжного общения, то, скорее всего, он вернется к книгам – чуть позже. Возможно, сейчас, в данный момент, он перестал читать по очень простой причине: его время уходит на другие виды общения – на общение в социальных сетях, на слушание музыки, которая связывает его с определенной подростковой тусовкой (поэтому и наушники у него из ушей просто так не вытащишь).
Я хочу сказать, подростковое «вдруг перестал читать» - это всего лишь период жизни. И этот период можно поставить в один ряд с периодами, когда ребенок вдруг, по не вполне понятным причинам начинает сквернословить или плохо учиться. Был хорошим - и вдруг с ним что-то случается. Это стилистика подросткового возраста. В подростковом возрасте, как и в младенческом, все очень быстро меняется. И вполне возможно, что этот период закончится, что у ребенка вдруг возникнет четкая ориентация на получение дальнейшего образования, что он попадет в какую-нибудь интеллектуальную среду, и выяснится, что для людей его референтной группы – группы, которая для него значима, –чтение – это ценность. Чтение в его референтной группе считается необходимым условием существования. И он начнет снова читать.
– И, скорее всего, запоем, чтобы наверстать.
– Запоем! Да еще и такое, что раньше и в голову не приходило. Это все вещи непредсказуемые. Подростковый возраст – это такой опасный тоннель, который необходимо пройти. И, ныряя в который, он удаляется от родителей. Родитель не очень понимает, что там, в этом тоннеле. Родителю остается только молча (или вслух) переживать. Подростковый возраст - это всегда болезненно и для ребенка, и для родителей.
– Мне понравилась ваша идея: «Чтобы привить ребенку вкус к чтению, нужно начать ему читать». И эти совместные чтения потом переходят в самостоятельное чтение.
– Да, это ответ на вопрос, когда спрашивают: «Что можно сделать, чтобы ребенок читал». На самом деле, конечно, ничего. Нет рецептов, которые бы ты выписал, и точно помогло бы. Если кто-то дает такие советы, он лукавит. Это не совсем честная позиция по отношению к родителям. А честная – это для начала задать себе несколько вопросов. Ты хочешь, чтобы ребенок читал. А для чего? И что? «Я хочу, чтобы он читал, потому что…» И тут люди обычно делают паузу.
– Потому что чтение, чаще всего, ассоциируется, прежде всего, с неким процессом развития и обучения.
– А почему ты не хочешь, чтобы он смотрел интеллектуальное кино? Вы когда-нибудь слышали от родителей такое: «Я хочу, чтобы мой ребенок достиг высот в постижении визуальной культуры»? Или «Я хочу, чтобы он стал экспертом по восприятию живописных полотен»? Или даже «экспертом по восприятию сложного кино»? Давайте я буду с ним регулярно ходить в музей, или пусть он сам ходит в музей (хохочет) и сам смотрит.
– Здесь, скорее, довлеет над родителями стереотип восприятия. Книга воспринимается как проверенный способ обучения.
– Как правило, когда родитель говорит: «Я хочу, чтобы он читал», он имеет в виду: «Я хочу, чтобы он был умным», и чтобы ему, «светил», к примеру, престижный ВУЗ. На самом деле, это такие довольно устойчивые стереотипы о том, что книжный человек – это человек с перспективой.
– Да, чтение становится какой-то гарантией того, что ребенок в жизни состоится…
– ...Что если он будет читать, то он, скорее всего, будет двигаться по социальной лестнице, потому что чтение лежит в основе образования. Действительно, чтение как умение лежит в основе современного обучения. Но это чтение совсем другого порядка. Мы-то хотим, чтобы наш ребенок читал книги. Не энциклопедии в картинках смотрел, не из Интернета информацию извлекал, а сидел с книгой, перелистывал страницы.
Если люди задумываются над вопросом, зачем детям нужно читать, они говорят: «Мы хотим, чтобы ребенок умел совершать интеллектуальную работу». Это уже больше похоже на правду. Потому что чтение – это интеллектуальное усилие. Читать действительно сложнее, чем смотреть. Опять-таки, если речь идет не об авторском кино.
Можно много рассуждать на эту тему. Просто в нашей культуре визуальные умения еще не воспринимаются в массовом сознании как нечто действительно сложное и имеющее прямое отношение к культуре. Так мы воспринимаем только чтение.
Образованность для нас тесно связана с чтением. Хотя можно продолжить задавать вопросы: «Почему ты хочешь, чтобы ребенок читал художественные произведения? И хочешь ли ты, чтобы он читал художественные книги?» Тут родители обычно снова задумываются.
Иными словами, мы хотим, чтобы нашему ребенку не были чужды интеллектуальные усилия. Чтобы наш ребенок желал посвящать этим усилиям свой досуг. Нам это импонирует. Нам это нравится.
– (смеется) Причем здесь тревога? Здесь вообще никуда не надо бить! Я просто хочу сказать, что если ребенок вырос в читающей семье, если ему много читали, если у него накоплен достаточный опыт книжного общения, то, скорее всего, он вернется к книгам – чуть позже. Возможно, сейчас, в данный момент, он перестал читать по очень простой причине: его время уходит на другие виды общения – на общение в социальных сетях, на слушание музыки, которая связывает его с определенной подростковой тусовкой (поэтому и наушники у него из ушей просто так не вытащишь).
Я хочу сказать, подростковое «вдруг перестал читать» - это всего лишь период жизни. И этот период можно поставить в один ряд с периодами, когда ребенок вдруг, по не вполне понятным причинам начинает сквернословить или плохо учиться. Был хорошим - и вдруг с ним что-то случается. Это стилистика подросткового возраста. В подростковом возрасте, как и в младенческом, все очень быстро меняется. И вполне возможно, что этот период закончится, что у ребенка вдруг возникнет четкая ориентация на получение дальнейшего образования, что он попадет в какую-нибудь интеллектуальную среду, и выяснится, что для людей его референтной группы – группы, которая для него значима, –чтение – это ценность. Чтение в его референтной группе считается необходимым условием существования. И он начнет снова читать.
– И, скорее всего, запоем, чтобы наверстать.
– Запоем! Да еще и такое, что раньше и в голову не приходило. Это все вещи непредсказуемые. Подростковый возраст – это такой опасный тоннель, который необходимо пройти. И, ныряя в который, он удаляется от родителей. Родитель не очень понимает, что там, в этом тоннеле. Родителю остается только молча (или вслух) переживать. Подростковый возраст - это всегда болезненно и для ребенка, и для родителей.
– Мне понравилась ваша идея: «Чтобы привить ребенку вкус к чтению, нужно начать ему читать». И эти совместные чтения потом переходят в самостоятельное чтение.
– Да, это ответ на вопрос, когда спрашивают: «Что можно сделать, чтобы ребенок читал». На самом деле, конечно, ничего. Нет рецептов, которые бы ты выписал, и точно помогло бы. Если кто-то дает такие советы, он лукавит. Это не совсем честная позиция по отношению к родителям. А честная – это для начала задать себе несколько вопросов. Ты хочешь, чтобы ребенок читал. А для чего? И что? «Я хочу, чтобы он читал, потому что…» И тут люди обычно делают паузу.
– Потому что чтение, чаще всего, ассоциируется, прежде всего, с неким процессом развития и обучения.
– А почему ты не хочешь, чтобы он смотрел интеллектуальное кино? Вы когда-нибудь слышали от родителей такое: «Я хочу, чтобы мой ребенок достиг высот в постижении визуальной культуры»? Или «Я хочу, чтобы он стал экспертом по восприятию живописных полотен»? Или даже «экспертом по восприятию сложного кино»? Давайте я буду с ним регулярно ходить в музей, или пусть он сам ходит в музей (хохочет) и сам смотрит.
– Здесь, скорее, довлеет над родителями стереотип восприятия. Книга воспринимается как проверенный способ обучения.
– Как правило, когда родитель говорит: «Я хочу, чтобы он читал», он имеет в виду: «Я хочу, чтобы он был умным», и чтобы ему, «светил», к примеру, престижный ВУЗ. На самом деле, это такие довольно устойчивые стереотипы о том, что книжный человек – это человек с перспективой.
– Да, чтение становится какой-то гарантией того, что ребенок в жизни состоится…
– ...Что если он будет читать, то он, скорее всего, будет двигаться по социальной лестнице, потому что чтение лежит в основе образования. Действительно, чтение как умение лежит в основе современного обучения. Но это чтение совсем другого порядка. Мы-то хотим, чтобы наш ребенок читал книги. Не энциклопедии в картинках смотрел, не из Интернета информацию извлекал, а сидел с книгой, перелистывал страницы.
Если люди задумываются над вопросом, зачем детям нужно читать, они говорят: «Мы хотим, чтобы ребенок умел совершать интеллектуальную работу». Это уже больше похоже на правду. Потому что чтение – это интеллектуальное усилие. Читать действительно сложнее, чем смотреть. Опять-таки, если речь идет не об авторском кино.
Можно много рассуждать на эту тему. Просто в нашей культуре визуальные умения еще не воспринимаются в массовом сознании как нечто действительно сложное и имеющее прямое отношение к культуре. Так мы воспринимаем только чтение.
Образованность для нас тесно связана с чтением. Хотя можно продолжить задавать вопросы: «Почему ты хочешь, чтобы ребенок читал художественные произведения? И хочешь ли ты, чтобы он читал художественные книги?» Тут родители обычно снова задумываются.
Иными словами, мы хотим, чтобы нашему ребенку не были чужды интеллектуальные усилия. Чтобы наш ребенок желал посвящать этим усилиям свой досуг. Нам это импонирует. Нам это нравится.
см.статью: http://letidor.livejournal.com/251976.html
Немає коментарів:
Дописати коментар